Характерный какой-то. Ведущий актер донецкой муздрамы Виктор Жданов: «В своем первом спектакле я выносил чемодан»

У него феерически получаются комедийные роли – так легко и интеллигентно, что невозможно остаться равнодушным. Чего стоят только его аферист Аметистов в «Зойкиной квартире», волонтер братской помощи в «Мою жену зовут Морис», неудачливый киллер в «Под прицелом» или обаятельный Осгуд Филдинг III – «В Джазе только девушки». За десять лет в донецком театре Виктор Жданов стал одним из ведущих и любимых публикой актеров и получил звание заслуженного артиста Украины.
Круто изменить свою жизнь и переехать из Херсона в Донецк Виктор с женой, народной артисткой Украины Еленой Хохлаткиной, решились мгновенно – и не жалеют об этом. Сейчас практически нет спектаклей, в которых актер не был бы занят, вот только та искрометность, которой он очаровывает зрителей, вне сцены не видна. Не поверите, но в жизни он серьезный и замкнутый человек, и даже вызвать у него улыбку непросто. Наш разговор получился непростым. Как с попутчиком в поезде – о наболевшем, о переживаниях и надеждах. В общем, об актерской жизни…
На донецкой сцене актер раскрывался постепенно, сейчас же люди идут «на Жданова», дарят цветы, его имя на афишах – знак качества. Вот только веренице комических ролей актер не совсем рад, ему ближе по духу совершенно иное.
– Я рад, если людям нравится моя работа. Для артиста самая главная цель в профессии – чтоб его понимал зритель, радовался и грустил вместе с ним. Комедийные роли мне не надоели, но хочется чего-то такого… Вот была «История лошади», в ней были такие моменты, когда я на сцене просто заливался слезами. Мне очень нравился спектакль «Деревья умирают стоя» – такая себе грустная сказка, вот такие роли мне близки. Но время сейчас такое – мало смешного в жизни, и оно востребовано. У меня уже возраст такой – ни туда, ни сюда, середина. Молодость уже закончилась, все эти искры, фонтан эмоций – все это ушло куда-то, а стариком еще не стал.
– Раз у вас режиссерское образование, может, самому что-то попробовать поставить?
– Нет, у меня только половина режиссерского образования – я не закончил университет. Я очень рад, что работаю в Донецке, потому что здесь хорошо! Меня в Херсоне называли ведущим артистом театра, но я ничего не имел и не получал! Мы с семьей тыкались-мыкались по квартирам. Поэтому, поболтавшись и в России, и в Херсоне, мы приехали сюда и были поражены отношением руководства. У нас есть работа, занятость и полные залы! Мы уже одиннадцатый год здесь и меня не тянет на родину.

«Я не балагур!»
– Вы сомневались, когда вам предложили переехать в Донецк?
– Нет! Вот был звонок – и сразу был ответ! Мы мгновенно приехали – это все решилось в течение 20 дней! Для актера все решает случай, вот я в херсонский театр пришел и два года (!) ружье выносил – у меня даже текста не было! Потом один человек увольняется, я ввожусь на ту роль, на эту, проявил себя, и пошло-поехало. Так и здесь было: приехал к нам режиссер Александр Шмаль, поставил спектакль, увидел меня, приехал сюда ставить «Оргию», сказал худруку, что есть такой артист. Все! А худрук как раз набирал новых людей в труппу, вот так все и случилось...
– На сцене от вас исходит нереальный позитив, а сейчас вы такой серьезный, закрытый...
– Понимаете, я не балагур, но не хочу перед читателями выглядеть каким-то букой-бякой, но и комиком тоже. Какой есть, такой есть!
– По жизни вы не контактный человек?
– Нет, и иногда жалею об этом… Хлебосольность есть, а вот заводить знакомства не могу. Может, в генах что-то – все были замкнутые. Хотя мои дети намного общительнее меня, особенно дочка. (С теплотой в голосе.) Очень горжусь дочкой, она сейчас в Киеве учится на актерском факультете. Горжусь, хотя отговаривал ее, как мог!
– Будет же династия!
– Почему бы и нет? Моя дочка – классический актерский ребенок, выросший за сценой, а вот сын – нет. Лена, жена, в два месяца дочки уже работала в театре, и уже с того возраста дочка находилась за кулисами, бегала-прыгала там, в массовках участвовала. Она это все прошла, а сыну этого не досталось, он оставался уже дома с Ксюшей. Сейчас в театр его, в принципе, даже не заманишь. Ему 12 лет, и он больше интересуется компьютерами.
– Чем занимаетесь в свободное время? Есть у вас какие-то хобби?
– (Долгая пауза.) Нет! Честно и откровенно – нет! Почему? Не знаю, когда мы сдали «Мориса», у меня было пять дней выходных – я на улицу даже не выходил! Просто не хотел! Усталость какая-то накопилась, одно сдаем, другое берем, это очень приятно, что я востребован, но нагрузка чувствуется на физике – физическом здоровье, на силах. Неоткуда энергию брать, зритель-то очень много сил отнимает. Особенно все мы это ощутили на «Стриптизе» – женщины нам устраивают настоящий энергетический вампиризм!

«Какой из меня герой-любовник?»
– Как вы можете сформулировать ваше амплуа?
– Я сам? Наверное, характерный какой-то.
– То есть классическим героем-любовником вы не были?
– (Замахал руками) Нет! Что вы говорите? Я ж лицом не вышел! Один раз всего я играл в сказке Иванко, такого статичного голубого героя с розовой кровью. Это так скучно! Мне вот приятно было, когда режиссер Евгений Курман сказал, что я вампиловский герой! Это дорогого стоит! (Герои Вампилова – люди со сложным характером, от природы незаурядные, ищущие и не находящие себя в мире. – Прим.авт.) Еще мне очень приятно было работать со Школьником (режиссер Александр Аркадин-Школьник. – Прим.авт.). Именно с его спектакля «Соло для часов с боем» началась моя работа в театре. Когда Андрей Романий играл главную роль, Михаил Кришталь играл главную роль, я выносил чемодан! Вот так вот… И то, кем я сейчас стал, для меня это дорогого стоит – когда видят твою перспективу, когда на тебя делают спектакль! А амплуа – это хорошая вещь, о которой забыли.
– Да ну, у вас очень интеллигентные герои получаются!
– (Заметно оживился.) А интеллигентность – это для меня что-то сногсшибательное. В детстве, когда я оставался дома один, то брал сковородку, ставил на огонь и разбивал пять яиц. Выкладывал еду на тарелочку, почему-то брал ножичек какой-то, вилочку, зачем? Не вы первая мне говорите по поводу интеллигентности какой-то. Зачем я, сидя в селе – мать – повар в детском саду, отец – тракторист – чего я эти вилку-нож брал? И на людей мне везло, в херсонском театре я познакомился с Владимиром Владимировичем Бегмой (царство ему небесное!) – вот это интеллигент! Также мне и жене повезло на педагогов в училище культуры, в котором мы учились. Я, кстати, поступал на духовое отделение, а меня перехватили – на актерском не хватало мальчиков. Там меня и пообтесали, преподаватель по сценической речи меня просто муштровал, говорил: «Ты, сволочь, ленивый!» Он «запихивал» мне стихи Рождественского, Вознесенского – мне даже поручали читать стихи на партийных конференциях, а однажды даже пришлось открывать отчетный концерт Херсонской области, на который приехала вся партийная верхушка. А мне 17 лет, колени дрожат, а я должен выходить первым… Мне в училище так голос поставили, что когда я в армию пришел, сержанты падали! Я как гаркну! Пришлось идти в сержантскую школу, а я же играл на духовых и меня уже забирали в оркестр.

100 долларов вместо звания
– А в семье тяжело с женой-актрисой?
– Мы уже двадцать лет вместе, она даже мысли мои читает! Иногда задумываешься, как у нее вообще хватает сил на все это? Она же так работает, как и я: выезды, спектакли, репетиции… Еда – это только маленькая часть нагрузки, но у меня в голове не укладывается, как это готовить каждый день! А я не готовлю, не люблю, не умею… и не хочу. Я даже себя покормить не могу – максимум картошки пожарю и яичницу делаю. Я очень ленивый.
– А в работе над ролями она вам что-то советует?
– Конечно! Мы вместе, в принципе, репетируем. Дома стараемся не говорить о театре, но, конечно, говорим. У нас с ней очень разные позиции, мнения, я более простой, а она более утонченная, требовательная. Она мне очень помогает, да и вообще она мне очень нужна в жизни!
– С кем-то дружите в театре?
– Вот с Романием хорошо общаемся, я года два как с ним гримерку делить начал. А вот такой чтоб дружбы у меня не было ни в каком театре. Разве что в Херсоне мы дружили с Бегмой, тогда при нем и жена, и я получили звания, правда, у меня его забрали…
– ???
– Это было в 96 году, нам давали звание. Денег тогда не было, а меня пригласили подработать, я взял отпуск за свой счет, чтобы заработать сто долларов в неделю. А за это из наградного отдела забрали мои документы и звание не дали. Мне сказали: «Смотри, документы поданы, тебе решать». Я ответил, что мне нужно кормить семью, плохо тогда было, 90-е. И я очень благодарен Марку Матвеевичу Бровуну, зрителям за то, что я вновь получил звание. Это было приятно и неожиданно, все тогда знали – а я не знал!
В конце полуторачасового интервью мне это все-таки удалось увидеть улыбку на лице Виктора. С характером он, что тут скажешь…